Month: November 2017

 

Австралийские иконы виноделия

Несколько раньше я уже цитировал небольшой материал из новой книги Mike Veseth «Вокруг света с 80-ю винами».

Сейчас другая глава. В ней автор делится своими размышлениями о двух выдающихся австралийских винодельнях – Penfolds и Henschke. Mike Veseth напоминает историю создания вин этих хозяйств. (Перевод с английского мой и недословный.)

“…Виноделом Penfolds в период 1948 по 1975 годы был Max Schubert (Макс Шуберт).

В первой половине 20-го века Австралия славилась прежде всего своими креплеными винами. Нанимая на работу Шуберта, владельцы хозяйства были уверены, что он пойдет уже известным путем и будет продолжать производство подобных крепленых вин. Но после визита Макса в Бордо его планы резко поменялись и по возвращению в Австралию он начал заниматься производством вин, сравнимых с лучшими французскими. Он начал свои эксперименты в 1951 году в винном подвале, расположенном в городе Аделаида. Шестью годами позже Макса пригласили в штаб-квартиру компании в Сиднее продемонстрировать результаты его экспериментов. Вино попробовали… и сказали, что проект стоит закрыть. Оно не соответствовало вкусам того времени, господствовавшим на австралийском рынке. Проект «Grange» или как позднее его называли «Penfolds Grange Hermitage» (до 1989 года, потом просто Penfolds Grange) на бумаге умер. Однако это не остановило Шуберта от продолжения своих экспериментов. В конечно итоге подвалы Аделаиды находились слишком далеко от офиса боссов в Сиднее и частых проверок не стоило опасаться. Макс смешивал вина с различных виноградников и других регионов Австралии в поисках наиболее удачной смеси. В 1960 году совет директоров компании решил повторно проверить качество вин, втихаря созданных Шубертом. На этот раз проект был одобрен. Что произошло? Вина Макса предполагали достаточно длительное хранение в подвале, чтобы все компоненты вина развились надлежащим образом. И по прошествии некоторого количества лет они достигли своего пика. Кроме того, за это время сменились и вкусы австралийских потребителей. Производство Grange было поставлено на законные основания и это вино по справедливости завоевало множество призов и наград, став своеобразной винной иконой Пятого континента.

Последующие виноделы хозяйства, включая нынешнего, Peter Gago (Питер Гаго), продолжают каждый год создавать мультирегиональные винные смеси, получая прекрасные вина.

Макс Шуберт был не единственным в 1950-х годах, кто хотел изменить винный вектор австралийского виноделия с крепленых вин на отличного качества столовые вина. Представитель четвертого поколения виноделов Cyril Alfred Henschke (Кирилл Альфред Хеншке) также начал движение в сторону создания вин европейского стиля.

В 1956 году 2/3 вин Henschke были креплеными. А уже в 1959 вся его продукция представляла собой столовые вина европейского образца. Почему это получилось у него так быстро? Ему, в отличие от Шуберта, не надо было это держать в секрете, пряча свою деятельность от сиднейских боссов. Henschke – это семейный бизнес, расположенный в Barossa Valley, и он мог вносить любые изменения в свою винодельческую практику, но при этом и все риски он брал на себя. Cyril Henschke пошел по тому же пути, что и Max Schubert: он смешивал виноград из различных зон, но в конечном итоге в основу своей модели он положил значение виноградника, а вот Шуберт – важность винодела.

Первое свое выдающееся вино Henschke выпустил в 1958 году и называлось оно Henschke Hill of Grace.

Вино было сделано с одного виноградника, которому уже тогда было почти 150 лет, и выражало особенности данного участка или, как говорят, его терруар.

Старая лоза виноградника Hill of Grace

Кирилла сменил его сын Stephen (Стефан), он и сейчас является главным виноделом в этом хозяйстве, который идет по модели отца – вина делаются с одного виноградника с очень старых лоз, которые дают очень небольшой урожай, но ягоды необычайно концентрированного вкуса.

Если Grange – это в первую очередь искусство винодела, то Hill of Grace – выражение природы на конкретном участке земли. Чему отдать предпочтение? Ведь оба вина сделаны из одного и тоже сорта винограда – шираза, и оба были произведены примерно в одно время, и оба они оказали значительное влияние на историю австралийского виноделия.

Семейственность в виноделии: добро или зло?

Старые вина – это одна вещь, а вот старые винодельни – это совсем другое. Сам факт того, что семейная винодельня «продержалась на плаву» столько времени, заслуживает уважения. Здесь стоит остановиться на теме, а насколько семейственность важна в мире виноделия?

Мне как-то попалась статья в журнале The Economist от ноября 2014 года, где говорилось о том, что семейные бизнесы достаточно важный элемент в постиндустриальном капитализме. Семейные компании прекрасно себя чувствовали на этапе раннего капитализма, когда очень ценилось доверие, репутация и финансы для развития бизнеса черпались из средств самой семьи. Но небольшие семейные фирмы имеют и свои минусы – есть определенные пределы, масштабы, охват, долгожительство, которых они просто не могут перешагнуть. Динамизм, который наблюдается в момент основания такой семейной компании, постепенно уходит и со временем такой бизнес «съеживается», уменьшается, устаревает, не поспевает за временем и переходит в руки посторонних. Современный опыт говорит о том, что нынешние компании становятся невероятно рационализированными и лучше всего управляются высокопрофессиональными и хорошо образованными сторонними менеджерами, а не членами одной семьи от поколения к поколению. Не столь рациональные, не очень профессиональные семейные бизнесы играют все меньшую роль в современном мире. Структура семейного управления подразумевает лимитированный доступ к капиталу и финансам и делает расширение компании или ее эффективный менеджмент достаточно проблематичными. Однако, если говорить о мире вина, то здесь много известных имен – это семейный бизнес на много поколений. Примеры: калифорнийские Gallos или Ruperts из Южной Африки. Это семейные бизнесы уже многие поколения. А вот, например, другой семейный винный бизнес – итальянская семья Antinori, но она широко пользуется для своего развития заимствованием денег со стороны, не полагаясь только на свои собственные ресурсы. Знаменитая лондонская виноторговая семейная компания Berry Bros. & Rudd, известна тем, что успешно преодолевала на протяжении 17-ти (!) поколений краткосрочные кризисы, но при этом всегда старалась заглянуть в будущее, за горизонт, что и позволило ей дожить до сегодняшних дней.

Почему же семейные винодельни столь живучи, несмотря на их определенные экономические ограничения? Такие винодельни имеют многопоколенчатый подход к бизнесу и могут находить отличный баланс между краткосрочной прибылью и долгосрочными ценностями. Крупные корпорации в первую очередь интересуются текущим поквартальным состоянием дел, достижением немедленных финансовых целей в ущерб долговременным интересам. Когда речь идет о том, чтобы заглянуть в будущее, семейный бизнес имеет преимущества перед индустриальными монстрами. Винный бизнес обязан просчитывать свое даже далекое будущее хотя бы потому, что виноградная лоза – это многолетняя с/х культура, а не однолетняя, как например, кукуруза или соевые бобы, и успешная винодельня должна тоже быть многолетней.

С моей точки зрения, главное отличие между семейным винным бизнесом и корпоративным – это роль таких активов, как имя бренда и его репутация. Многие семейные винодельни считают своей главной целью защищать честь и репутацию своего бренда и это приносит свои дивиденды в будущем. С другой стороны, часть корпораций идет на некоторое понижение престижа и репутации своего бренда для достижения краткосрочных прибылей.

В качестве примера хочу привести известную австралийскую компанию Treasury Wine Estates. На одном из этапов своего развития руководство компании решило разработать новые винные бренды, которые брали бы за основу уже существующий раскрученный, престижный и дорогой бренд и понизить его до уровня продукта массового рынка, который бы использовал репутацию исходного знаменитого бренда. Нечто аналогичное можно найти и в других областях. Так престижный дом моды Versace (Версаче), рассчитанный на очень состоятельных потребителей, достаточно удачно разработал линию своей продукции для ритейла массового рынка в виде бренда H&M. Невольные положительные ассоциации в голове потребителя между менее качественным продуктом и исходным престижным, помогают лучше продавать продукт массового рынка. Если это сработало для одежды и обуви, почему оно не может произойти и в винной индустрии? Правда здесь важно не перейти границу. Знаменитый бренд Pierre Cardin (Пьер Карден) в конце концов растворился в массе дешевых продуктов под знаменитым логотипом.

Для вин региональная идентичность куда более важна, чем для других производств. Тот же Treasury Wine Estates имеет в своем портфеле несколько известных региональных брендов, которые напрямую ассоциируются с конкретными районами и являются ценными активами. Но если Treasury будет использовать для своих вин сырье со всего мира, то о региональных брендах стоит позабыть. Для этой компании глобализация винных брендов куда более важная задача, чем продвигать местные. Если семейная фирма всячески сопротивляется корпоративному мышлению и пытается защитить свои ключевые активы, как престижность бренда, его репутацию, его региональную идентификацию, то корпорациями в первую очередь двигают стимулы за счет своих брендов расширить долю на рынке.

Теперь стоит от этих размышлений вернуться к тому с чего было начато: два австралийских знаменитых вина – Penfolds Grange и Henschke Hill of Grace. Оба вина имеют длинную историю, обе винодельни начинали как семейные фирмы. Но если Henschke так и осталась в своей оригинальной семейной форме, то Penfolds стал значительно крупнее и имеет большую экспансию и охват. В 1990 году винодельню купила компания Southcorp, которая еще занималась пивом и производством водяных нагревателей (!) Затем компания сфокусировалась только на производстве вина, а под конец была куплена в 2005 году пивной компанией Foster’s, которая искала пути диверсификации своей продукции. Foster’s испытывал не лучшие финансовые времена, наступил глобальный финансовый кризис, а покупка акций Southcorp прошла на пике их цены. Из-за финансового давления Foster’s выделил приносящую малый доход винную составляющую своего портфеля в отдельную компанию под названием Treasury Wine Estates. Так Penfolds переходил из рук в руки вместе со всеми этими пертурбациями и в портфеле уже Treasury винодельня сияет яркой звездой. (Макс Шуберт был бы доволен!) На сегодняшний день Treasury отчитывается хорошими продажами и ростом прибыли. Я надеюсь, что Penfolds сможет выжить и поддержать свой уровень качества и заслуженную репутацию и через большие объемы продаж на массовом рынке, и через поставки исходного сырья со всего мира.

Мне нравятся оба вина, я восхищаюсь обоими виноделами, которые создали их. Но если быть честным до конца, я предпочитаю больше Henschke Hill of Grace. Это вино, с моей точки зрения, в полной мере отражает саму идею вина…”

Американский винный блогер W. Blake Gray решил оценить последний рейтинг журнала «Wine Spectator» 100-ста лучших вин за 2017 год под несколько необычным углом зрения.

«Мне захотелось посмотреть, как в новом рейтинге отразилась тенденция негативной реакции потребителей на высоко алкогольные вина. Ведь на протяжении достаточно долгого времени «Wine Spectator» был бастионом мощных «фруктовых бомб», – пишет блогер. (Моду на такие вина завел Роберт Паркер, начиная с урожая 1982 года в Бордо.)

«Мне нравится, как этот журнал делает свой список Топ-100. В нем меня заинтересовала крепость вин хотя бы первой десятки. К сожалению, этот американский журнал, публикуя свои рецензии на новые вина, никогда не указывает их уровень алкоголя. И в этом он не одинок. Аналогичное европейское издания, британский журнал «Decanter», также не публикует подобную информацию.» У автора блога заняло больше часа, чтобы на интернете найти данные об уровне алкоголя в этих десяти винах.

Итак, ниже представлен список первых Топ-10 вин «Wine Spectator» 2017 с указанием их крепости:

No. 1. Duckhorn Napa Valley Three Palms Vineyard Merlot 2014 14.5% уровень алкоголя
No. 2. K Walla Walla Valley Powerline Estate Syrah 2014 15%
No. 3. Château Coutet Barsac 2014 14%
No. 4. Casanova di Neri Brunello di Montalcino 2012 14.5%
No. 5. Château de St.-Cosme Gigondas 2015 14.5%
No. 6. Domaine Huët Le Mont Vouvray Demi-Sec 2016 13%
No. 7. Château Canon-La Gaffelière St.-Emilion 2014 13.5%
No. 8. (Hestan Vineyards) Meyer Vineyard Napa Valley Cabernet Sauvignon 2014 (найти не удалось)
No. 9. Pahlmeyer Napa Valley Chardonnay 14.8%
No. 10 Booker Oublie Paso Robles 2014 (a Rhone red blend) 15.0%

«Как вы полагаете, эти величины высокие?», – спрашивает W. Blake Gray. “Да, в определенной степени, но уж точно не черещур вопиющие. Оценивая крепость представленных вин, стоит прежде всего помнить, где был выращен виноград для них. Для вин под номерами No. 2, No. 3 и No. 9 крепость в 15%, 14.8% и 14% находится у максимально возможного предела. Для остальных семи перечисленных наименований – уровень алкоголя достаточно разумный для соотношения регион/сорт. 14.5% для победителя, Duckhorn Merlot, вполне понятный, учитывая, что сорт Мерло был выращен в достаточно жаркой части долины Напа. Приятно смотрятся 13.5% в вине из St.-Emilion (No. 7). Как минимум у половины вин из первой десятки их крепость не назовешь «черещур высокой». (Для вина под No. 8 данных о его уровня алкоголя так найти и не удалось.) Хочу надеется, что это признак философских изменений в подходе редакции «Wine Spectator» к оценке вин. Но утверждать это в полной мере можно будет, когда подобные сравнения будут сделаны для лучших вин предыдущих лет из аналогичных списков журнала. А вот осуществить это совсем не просто. Но это уже другая тема.

Редакция «Wine Spectator» для описания вина-победителя списка 2017, Duckhorn Three Palms Merlot, потратила 867 слов, но у нее не нашлось возможности буквально пятью нажатиями на клавиши компьютера сказать о его крепости (14.5%)!

И в целом, публикация подобной информации не приветствуется практически никем, как уже было упомянуто выше: ни критиками и экспертами, ни ритейлом, ни оптом, ни таким уважаемым ресурсом, как Cellar Tracker. Особняком в этом cмысле стоит только сайт Гари Вайнерчука Gary Vaynerchuk’s Wine Library. Спасибо ему за это!

Может это происходит потому, что большинство потребителей просто не заботит, какова крепость вина, которое они пьют? Да, такие есть. Но это не все потребители.»

В связи с этим хочу напомнить небольшой кусочек из моего недавнего материала о винном блогере Ричарде Хемминге, где он говорит о важности уровня алкоголя:

«Эта тема {о содержании алкоголя в вине} не входит в повестку дня предстоящего Симпозиума, как не обсуждается она широко и в винной торговле. А стоит поговорить о наиболее спорном и противоречивом винном ингредиенте: это не сорт винограда или ферменты, не окультуренные дрожжи или применение двуокиси серы, это даже не терруар, что бы не подразумевалось под этим понятием. Я говорю об алкоголе.

Для винных профессионалов уровень алкоголя в вине – это первичная характеристика качества вина и его стиля – Сира с крепостью в 12.5% будет отличаться от такого же Сира с 15% алкоголя. Но общая тенденция такова, что в винной торговле все стараются избегать разговоров об эффекте воздействия алкоголя на наши тело и сознание.»

Парк Смит: от любителя пива к винному коллекционированию

В начале ноября этого года аукционный дом Sotheby’s провел свой крупнейший винный аукцион от одного владельца в 2017 году, на котором была выставлена на продажу часть собрания известного американского коллекционера Парка Смита (Park B. Smith). Общая сумма проданных винных лотов составила $5 млн, что оказалось на 20% выше максимальных пред аукционных оценок. Из этой суммы в $5 млн – $3 млн пришлись на крупноформатные бутылки от 1.5 л и больше. Основными покупателями были любители вина из Северной Америки (50% лотов) и Азии (45%). Самыми востребованными оказались вина из Бургундии (было уплачено на 50% выше первоначальных максимальных оценок), вина Первой группы Бордо (+20%) и Италии (+15%).

Парк Смит на пороге своего дома

Это не первый аукцион Sotheby’s, связанный с коллекцией Смита. 11 лет назад в 2006 году в Нью-Йорке на торги было выставлено 14 тыс бутылок из его собрания. Тогда среди них одним лотом ушло 50 ящиков (600 бутылок) Chateau Mouton-Rothschild звездного урожая 1982 года. Анонимный покупатель из Европы (декаду назад китайцы еще не баловали себя такими покупками) выложил за этот лот $1 051 600. На то время это был абсолютный рекорд, а на сегодня это вторая по величине рекордная для аукционов сумма, заплаченная за один лот. Тут нужно добавить, что сам Смит купил это вино девятью годами раннее в 1997 за $420 500. Коллекционирование вина — это еще и хороший бизнес в умелых руках.

Примечание: рекордной суммой, уплаченной за один лот, остается аукцион Sotheby’s октября 2014 года в Гонконге, когда за 114 бутылок Romanée-Conti урожаев 1992-2010 годов анонимный азиатский покупатель заплатил $1.6 млн (или $14 035 за бутылку или $2800 за 150-мл бокал вина!)

Если вернуться к аукциону 2006 года, то общая выручка Парка Смита тогда составила $5 328 833. (Сопоставимо с нынешним аукционом.) Все эти деньги (!) он пожертвовал своей alma mater – Колледжу иезуитов Holy Cross в городе Worcester, штат Massachusetts, который он закончил в 1954 году. Дух этого учебного заведения повлиял на всю его будущую жизнь. Он никогда не забывал этот колледж, став крупнейшим доноров за всю его историю. Этому учебному заведению он уже подарил более $20 млн. На его пожертвования были построены четыре новых учебных корпуса.

Парк Смит вместе со своей женой Линдой на закладке «первого камня» в строительство одного из новых корпусов колледжа Holy Cross.

Надо отметить, что крупнейший винные коллекционеры – люди достаточно необычные, порой кажутся со стороны странными, несколько не от мира сего. Парк Смит стоит в этой когорте особняком. Это некоторый уникум. Есть немного в мире признанных винных коллекционеров, чьи винные собрания считаются легендарными. Что выделяет Парка Смита среди них? Как правило винная коллекция отражает черты его владельца. В случае Парка это: первопроходец, провидец, лидер, отсутствие боязни в принятии рискованных решений, целеустремленность, уверенность в себе, решительность, преданность, лояльность и щедрость. Все это хорошо прослеживается как в жизни Смита, так и в его винной коллекции.

Парк никогда особенно не приобретал вина для инвестирования. Главное для него было выпить бутылку хорошего вина в кругу друзей за приятной беседой.

Необычный коллекционер

Как же Парк Смит стал столь щедрым винным меценатом?

Родился он в небольшом городке Мадисон в штате Нью-Джерси. И как большинство местных жителей любил потягивать холодное пиво в жаркий летний день. Первое его знакомство с вином произошло, когда он служил морским пехотинцем и его часть была расквартирована в Северной Каролине. Как-то он зашел в местный магазинчик и купил сразу упаковку из шести бутылок вина. В качестве бонуса ему дали бесплатно бутылку Божоле, которая стоила тогда 99 центов. (В общем не так уж и мало, учитывая, что это происходило в 60-х годах прошлого века). Каким было основное вино Парк уже и не припомнит, а вот Божоле ему понравилось. Он начал пробовать разные вина и увлекся ими. Лишь единицы из тех, кто идет служить в армию, заканчивают свою службу, будучи влюбленным не в свои воинские обязанности, а в вино. Среди них оказался и Парк Смит.

Уйдя с воинской службы, он с 1967 года был занят в текстильном бизнесе, где ему принадлежит компания Park B. Smith, Ltd., занимающаяся ручным и машинным производством текстильных изделий для дома: спален, ванных, кухонь, столовых, а также подарки и аксессуары.  Парк хорошо преуспел в этом и стал богатым человеком. По работе ему часто приходилось летать в Азию, где продолжалось его знакомство с хорошими европейскими винами.

К началу 1970-х он осел в Калифорнии, начал посещать винодельни, завел дружбу со знаменитым виноделом Вореном Виньярски (Warren Winiarski) из хозяйства Stag’s Leap Wine Cellars. Эта дружба была для него такой же важной, как и вина, которые он там пробовал. (Напомним, что Каберне Совиньон этого хозяйства 1973 урожая стало победителем среди красных вин на знаменитой Парижской дегустации 1976 года).

Позднее Парк переехал с тихоокеанского побережья на атлантическое и окончательно поселился в Новой Англии, в штате Коннектикут. Его винная коллекция росла стремительно: этому способствовали его развившийся, огромный интерес к вину и материальное благополучие, которое позволяло ему приобретать дорогие вина в больших количествах.

Свой первый подвал Парк построил в 1978 в местных известковых породах под своим загородным домом. Он был маленьким, заваленным от пола до потолка бутылками с вином – в общем обычный подвал в подобных случаях. Когда помещение уже не вмещало быстро растущие запасы, к нему выкопали новое, затем следующее и так далее. На сегодня это фактически семь подвалов, которые строились в течении 25 лет и были соединены вместе галереями. Каждая комната имеет двойные потолки и стены для сведения к минимуму колебаний температуры, которая постоянно поддерживается на уровне +11ºС. Там же в винном подвале разместились кухня, ванная комната, комфортабельная столовая. Эта часть подвала огорожена плотными стеклянными стенами от стеллажей с винами, чтобы не было черещур холодно.  Повсюду стоят произведения азиатского искусства, привезенными Парком из его многочисленных деловых поездок.

Парк Б. Смит в своем винном подвале.

В винном подвале Парка Смита представлено много художественных артифактов из Азии.

40 тысяч бутылок, 50, 60, 70. На приобретение каждых следующих 10 тысяч у Смита уходило 2-3 года. Сейчас у Парка вина по приблизительным оценкам 80 – 90 тыс бутылок. Из них магнумов – 60 тысяч! Это самая большая коллекция в мире из бутылок подобной вместимости. Точно подсчитать общее количество невозможно. Разброс может быть в несколько тысяч в обе стороны! Очевидцы рассказывают, что когда на вышеописанном аукционе в Нью-Йорке в 2006 году было реализовано 14 тыс бутылок из его коллекции, по винным полкам этого даже не было заметно!

Когда было закончено строительство четвертого подвала, первая жена Смита, Кэрол, скончавшаяся в 2002 году, спросила: «Если ты больше не купишь ни одной бутылки в своей жизни, и при этом будешь выпивать по одной каждый день за обедом вне зависимости от ее размеров, насколько хватит твоих запасов?» Парк, задумавшись, сказал: «Не знаю, не считал, может лет 25 или 30?» На что она ему ответила: «Ошибаешься! На 119!»

Сейчас вина у него значительно больше, чем на момент того разговора. Кэрол начала активно помогать мужу наводить хоть какой-то порядок в его колекции. Она попыталась составить реестр всех имеющихся запасов, а ведь до этого Смит полагался только на свою память, но удерживать такой объем информации в одной голове просто невозможно, от этого и такая приблизительность оценок объема винного собрания Парка.

«Что-то происходит с людьми, которые любят вино. Вы начинаете чувствовать дух некого товарищества. Такое чувство врядли можно встретить, например, среди собирателей монет. Это как разделить любовь в бокале с вином», – как-то сказал Смит, и добавил: «Подвал для меня – это место умиротворения, храм вина. Когда у меня случается тяжелый день, я спускаюсь в подвал на несколько часов и разговариваю со своими бутылками». Его вторая жена, Линда, на это разумно замечает: «Это ничего страшного до тех пор, пока они не начнут отвечать ему».

Парк спокойно может взять с полки редкое старое вино и не задумываясь открыть его к ужину в обычный день. Особое пристрастие он питает к калифорнийским винам, к лучшим хозяйствам из долины Роны и Бордо. Создается впечатление, что количество бутылок исключительных урожаев топовых хозяйств Бордо в его подвалах сопоставимо с запасами самих шато. Лучшие калифорнийские вина за последние 30 лет у него стоят даже не бутылками – только ящиками: Stony Hill, Heitz Martha’s Vineyard, Dalla Valle Maya, Araujo, Colgin Cellars, Herb Lamb и конечно же Harlan Estate, «вино которое делается с особой стратью», – как говорит Парк.

Смит быстро понял, как важно иметь личные знакомства с владельцем винодельни или с ее главным виноделом. Это позволяло ему приобретать даже вина от небольших производителей крупными партиями или в неформатных бутылках.

Его особая привязанность – вина Шатонеф-дю-Пап. Его даже избрали почетным мэром центра этого апелясьона – городка с одноименным названием. «Я не знаю другого такого вина, которое было бы столь питким в молодом возрасте и оставалось бы таким же и потом, через много лет», – говорит Смит.

Из всех размеров он предпочитает крупноформатные бутылки – магнумы (1.5 л), двойные магнумы (3 л), иеровамы (4.5 л) и мафусаилы (6 л), многие из которых специально изготавливались для него. Даже если какая-то винодельня и не разливает свое вино в бутылки крупных размеров, то узнав, что их продукцией интересуется Смит, специально для него делают исключение и используют некоторое количество таких бутылок особо для его коллекции. Эти крупные бутылки хранятся в отдельном помещении и для них были изготовлены специальные полки. На вопрос, «почему магнумы?», обычно ожидаешь ответ «поскольку в магнумах вино созревает медленнее». Однако Смит отвечает в своем стиле: «В магнумах есть что-то романтичное».

Некоторые экземпляры из его коллекции (обратите внимание на форматы бутылок!):

Chateau Haut-Brion

Chateau Mouton Rothschild

Знаменитый Petrus

Собрание около 90 тыс бутылок: может Смит чрезмерен в своем увлечении? «Когда мне что-то нравится, другое меня уже мало волнует», – парирует он подобные высказывания. Он щедрый человек (в определенной степени этому помогает его хорошее финансовое положение). Он никогда не колеблется, открывать ту или иную дорогую или редкую бутылку вина. Его решение всегда однозначно – конечно открывать. Те, кому посчастливилось побывать в его подвале с винным сокровищами со всего мира, редко уходил оттуда, чтобы не попробовать с десяток дорогих или знаменитых вин. «Вино для меня эмоциональная вещь, требующая общения. Я пытался пить один, но это у меня плохо получается. Бутылка вина и разговор с человеком, который мне нравится – что может быть лучше?»  В каком бы обеде Парк не участвовал, он всегда приносит бутылку-другую из своей коллекции. Он носит с собой свои магнумы, как некоторые свои визитные карточки.

В отличие от многих винных коллекционеров, для которых выбор вин определяется в первую очередь деньгами и престижем, Смит всегда говорит в понятиях любви к вину. В день он старается выпивать как минимум одну бутылку вина, и когда ему не удается этого сделать – для него он, буквально, напрасно прожитый.

Дружба с Робертом Паркером

Парк Смит и Роберт Паркер знают друг друга уже более тридцати лет, впервые познакомившись в середине 1980-х в одном из нью-йорских ресторанов. Сам Паркер сказал о нем: «Есть люди, которые собирают вина, чтобы потом сделать из них музей. Есть и такие, кто делает это для того, чтобы постоянно быть в центре внимания прессы или зарабатывать на этом. Смит – полная им противоположность. Он это делает просто потому, что любит вино. И он тот человек, который с радостью поделится своими богатствами с любым. Он по-настоящему винный знаток со щедрой душой». Роберт вспоминает, что как-то он гостил уикэнд в доме Смитов. В субботу утром хозяин дома достал с полок около 100 бутылок различных вин, со словами: «Я думаю, что за два дня мы сможем одолеть как минимум половину из них». По словам Паркера, осилить такие дегустации требовало немалых усилий и здоровья. У обоих похожие вкусы в отношении калифорнийских вин и напитков долины Роны.

Из всех самых знаменитых винных регионов мира, единственный, который плохо представлен в коллекции Смита – Бургундия. Он объясняет это тем, что уже много лет крепко дружит с Робертом, а против того в свое время за критику их вин выставило судебный иск бургундское хозяйство Faiveley. В знак поддежки своего друга Боба те вина этого хозяйства, которые были в коллекции Смита – он раздал бесплатно своим друзьям и просто незнакомым людям.

Ресторан «Veritas»

Как шутит сам Смит, реплика его первой жены о том, что имеющиеся запасы вина не выпить ему и за век, надоумила его открыть с партнерами ресторан, где могли бы продаваться вина из его подвала, неважно, целыми бутылками или на разлив. Как раз в 1998 году в Америке был принят закон, разрешающий частным коллекционерам продавать через рестораны свои вина. Через год, в 1999, на Манхеттене открылся ресторан Veritas на 46 мест с необыкновенным винным меню, большую часть которого составляют вина из огромнейшей коллекции Смита. В этом ресторане должность сомелье была такой же важной и ответственной, как и шеф-повара. В качестве названия ресторана было взято слово из знаменитого латинского выражения: «In Vino Veritas» («Истина в вине»). Винное меню ресторана насчитывало 64 страницы и предлагало на выбор 3300 вин (всего в подвале ресторана хранилось 75 тыс бутылок!), многие из которых просто нигде в мире не продавались вместе с едой. С 2000-го года ресторан постоянно получал от журнала Wine Spectator Гран-при, как лучшее заведение с исключительным винным меню. Но даже с открытием ресторана запасы вина в погребе Смита не уменьшались, а только увеличивались! «После открытия «Veritas», мне все равно пришлось расширять свой погреб. Я приобретал новые вина быстрее, чем их выпивали посетители ресторана!», – говорил Парк.

К сожалению, ресторан «Veritas» в ноябре 2013 года вынужден был закрыться. Причина – слишком высокая арендная плата за расположение в очень престижном районе Нью-Йорка, которая не покрывалась выручкой заведения. Были планы открыть похожий ресторан в другом месте с более дешевой арендной платой, но пока похоже это осталось только как задумка.

Сейчас Смиту далеко за 80. У него седые волосы, живые глаза и удивительно белые зубы для человека, который за свою жизнь выпил немало красного вина. Его щедрость, радушие, гостеприимство, благотворительность, беззаветное увлечение любимым занятием кажутся неисчерпаемыми. Может Парк и не самый крупный коллекционер в мире с его 80-90 тыс бутылок исключительного провенанса, хранящихся в идеальных условиях. Но титул, который Парк Смит заслужил по достоинству – «это величайший американский винный романтик».

Но вернемся к недавнему аукциону. Самыми интересными лотами оказались: два Jeroboams (4.5 л) урожая 1990 La Tâche от Domaine de la Romanée-Conti, 12 бутылок 1990 Petrus, вместе принесших $43 050. Другие: Methuselah (6 л) 1988 DRC Montrachet, imperial (6 л) of 1989 Petrus, пять магнумов (1.5 л) 1998 Le Pin, шесть бутылок 1989 Coche-Dury Corton Charlemagne и три двойных магнума (3 л) 1989 Château Haut-Brion.

Whiskey vs. Whisky

Так как будет правильно по-английски: «whiskey» или «whisky»?Однозначного ответа нет. Главное – это дело традиции.

Шотландские, английские, японские, индийские, уэльские, австралийские, немецкие, канадские и т.д. производители предпочитают использовать слово «whisky». Ирландские и американские производители – «whiskey».

Слева этикетка ирландского виски с написанием “whiskey”. Справа – шотландского. Уже “whisky”.

Но, как обычно, не бывает без исключений: некоторые американские производители, как например, Marker’s Mark предпочитают слово «whisky». Просто семья Samuels, основатели этого бренда, решила таким образом отдать дань уважения своему шотландскому происхождению.

Есть еще несколько американских брендов виски, которые используют шотландскую версию написания: George Dickel и Old Forester.

Существует некое неписанное правило, что страны, в английском названии которых есть буква «е», используют эту же букву в слове whiskЕy: United States of America, Ireland. В тех странах, в названии которых нет такой буквы – у них ее нет и в слове «whisky»: Scotland, Japan, Canada, India. При этом имеются в виду крупные, значимые производители виски. В словах «Germany» или «Wales» есть буква «е», но в этих странах тем не менее используют слово «whisky». Просто эти государства не являются серьезными игроками по объемам производства виски.

Шутливая картинка, где отображено оба варианта написания. Не является реальной этикеткой никакого производителя.

Ирландия и Шотландия были первыми странами, которые серьезно занялись производством виски или «uisge breatha», что переводится как «жизненная вода или вода жизни», которая позднее стала известна под словом виски. Просто в ирландском диалекте в этом слове две последние буквы «ey», а в шотландском – просто «y». Для примера, старейшая лицензированная вискикурня в Ирландии, Old Bushmills Distillery, в названии своего продукта всегда использовала букву «е» – whiskЕy.

Словосочетание «Scotch whisky» всегда будет без буквы «е»!

Разное написание названия популярного крепкого алкогольного напитка строго следовало по линии разграничения колоний, принадлежащих Великобритании. Практически все бывшие британские колонии или территории используют слово «whisky».

В ранней истории США использовались оба названия. По крайней мере, когда в 1791 году был введен налог на виски, в официальном правительственном указе использовалось слово «whiskеy». А годом раньше в Gazette of the United States описывался рацион для солдат, где было сказано, что им положено «a jill of rum, brandy or whisky».

В начале 19-го века в связи с голодом в Ирландии в США началась большая эмиграция из этой страны и ирландское влияние в Америке стало более значимым, чем шотландское. Это отразилось и в том, что в слове виски стали стабильно использовать букву «е».

Есть еще одна легенда, согласно которой в 1800-х годах большинство шотландского виски было низкого качества. Тогда американские и ирландские производители этого напитка стали добавлять в названии букву «е», чтобы таким образом выделить для потребителей свой продукт в том плане, что он более высокого качества, чем обычный шотландский. Сейчас это только региональные традиции и ничего больше.

Американская государственная структура, регулирующая производство любого алкоголя в США – Bureau of Alcohol, Tobacco and Firearms – в 1968 году постановила использовать на этикетках американской продукции слово «whisky». Однако традиции в этой области сильнее государственных декретов. Кто-то подчинился правилу, а кто-то нет. Непослушных никак не наказали и сейчас в США имеют то, что имеют. И никому это не мешает.

В Канаде было больше шотландское влияние, поэтому здесь букву «е» не используют. Что касается Японии, то это относительно новая страна в мире крупных производителей виски. (Первое производство виски в Японии датируется 1870-ми годами, но объем производства в то время был просто мизерным.) Японцы не используют букву «е», поскольку считают, что свое вдохновение на производство этого напитка они получили из Шотландии.

Толковые словари английского языка пишут о том, что существует две школы, разъясняющие разное правописание этого слова. (Надо отметить, что в устной речи разницы нет, разночтения касаются только написания). Одна из них объясняет разницу в написании региональным различием диалектов английского языка, происхождением конкретного человека или персональными предпочтениями, подобно тому как различаются в написании слова одного смысла, как например, color и colour; или recognize и recognize. Вторая школа указывает на то, что написание зависит от стиля и происхождения описываемого алкогольного напитка. Общее правило такое, что если описывается какой-либо бренд виски, то нужно писать именно так, как это сделано на этикетке.

Эти различия касаются написания этих названий и во множественном числе. Как известно, в английской грамматике во множественном числе добавляется буква «S» к единственному числу за исключением группы слов. Слова whisky и whiskey к исключениям не относятся, поэтому во множественном числе, соответственно, будет: whiskies и whiskeys.

Для истинных ценителей и знатоков виски форма написания очень важна. Дьявол – в деталях. Примером того, насколько правописание слова «виски» важно для некоторых, может служить случай, произошедший с известным винным критиком газеты New York Times Эриком Азимовым (Eric Asimov). В 2008 году в одной из своих статей он описал небольшую историю про Scotch, но при этом использовал американское написание «whiskеy». В ответ он получил несколько очень сердитых комментариев. Так один из читателей написал о том, что «…он не может спокойно пройти мимо того факта, что серьезный автор, описывая шотландский виски, употребил слово «whiskеy». Такая описка делает статью абсолютно нечитаемой! С таким же успехом вы могли бы назвать этот напиток джином, или сказали бы, что Шато Лафит находится в Бургундии! Это базовая ошибка, которую уважаемый писатель допустить просто не может!» На это Эрик ответил, что правописание конечно важно, но куда важнее вкус напитка!

Теперь стоит обратиться к русскому языку. По поводу того, к какому роду надо относить слово «виски» до сих пор есть разногласия. «Русский орфографический словарь Российской академии наук под ред. В. В. Лопатина» предлагает одновременно мужской и средний род для слова «виски». Большой толковый словарь русского языка предлагает только средний род. Вот так!

 

Буквально несколько недель назад в продажу поступила новая книга американского экономиста Mike Veseth «Вокруг света с 80-ю винами». Она в некоторой степени повторяет сюжет знаменитого романа Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней». Mike также движется от страны к стране, рассказывая об истории их виноделия и винной культуре. Мне показалась интересной та часть книги, которая касается Северной Африки. (Перевод мой.)

Северная Африка. Это там, где пустыня Сахара? А разве там не слишком сухо и жарко для выращивания винного винограда? Да, именно так! Но что-то похожее можно найти и в австралийской Barossa Valley в Южном Полушарии, которая лежит примерно на такой же широте и также близко от больших водных объектов (морей). В Северной Африке виноградники расположены именно как раз между краем пустыни и берегом Средиземного моря. Лозы здесь культивируются на протяжении многих веков. Но настоящий расцвет здешнего виноделия наступил под влиянием французов, которые аннексировали Алжир в 1830 году. Французские поселенцы потребляли много вина и делали его на месте сами. Часть вина экспортировалось на родину во Францию, где для него существовал уже подготовленный рынок. Некоторые алжирские вина даже завоевали призы на престижных винных конкурсах, но большинство из них использовалось для смеси с местными французскими винами. Сочно окрашенные, сильно алкогольные алжирские вина часто смешивались с бледными некрепкими французскими, особенно в неблагоприятные для урожая годы, чтобы сделать их более привлекательными для потребителей. Можно сказать, что североафриканские вина были своего рода «лекарством», которое лечило «больных» французских собратьев.

Инвестиции в североафриканские вина резко возросли с нашествием филлоксеры на французские виноградники во второй половине 19-го века. Многие французские виноделы, видя бесполезность борьбы со зловредной тлей, просто бросали свои вымирающие виноградники и массово бежали на противоположную сторону Средиземного моря.

В 1854 году в Алжире производилось 25 тыс гл, а в 1880-м уже 400 тыс гл; 1900-й – 5 млн гл и в 1915-м – 10 млн гл!

К тому времени, когда французские виноградники оправились от эпидемии, алжирские вина так прочно интегрировались во французскую винную индустрию, что уже было невозможно полностью от них отказаться.

К началу 20-го века вино составляло половину всего алжирского экспорта и 1/3 всего национального валового внутреннего продукта (ВВП). При этом французские виноделы старались всячески защищать свой внутренний рынок, постоянно лоббируя введение все более высоких тарифов на импортное вино и всяческие запреты на смешивание алжирского вина с французским. Несмотря на все это, даже в 1960-м виноделие было самым большим работодателем в сельском хозяйстве Алжира! В стране под виноградниками тогда было занято 360 тыс га, это была самая большая в мире на то время виноэкспортирующая страна и четвертая в мире по производству вина после Италии, Франции и Испании! На Алжир, Марокко и Тунис вместе приходилось 2/3 всей международной виноторговли. Эти три североафриканские страны были своего рода ОПЕКом глобальной виноторговли.

Что же случилось потом, после 1960-х? Началась война за независимость Алжира от Франции. Она была достаточно жестокой и кровопролитной, оставившей глубокие раны в обеих странах. Винная торговля между ними, как и производство вина в Алжире, начали затухать. Тренд на это еще больше ускорился с ростом исламизации африканской страны.

Вино там делается и сейчас, иногда встречаются исключительные образцы, но винный бум давно прошел. Остается только надеется, что когда-то в будущем вино вернется по-настоящему в эти исторические места.

История виноделия Алжира, да и других североафриканских стран – уникальный эпизод в истории мирового виноделия.

 

Покупка британской мультинациональной алкогольной компанией Diageo бренда текилы «Casamigos» была этим летом в заголовках многих масс-медиа. В первую очередь обратила на себя внимание цена приобретения – $1 млрд за бренд небольшого по объему производства!!! Причин здесь несколько.

1. Кто владеет (уже владел) брендом текилы Casamigos? Это в первую очередь Джордж Клуни (George Clooney).

А это он со своей сестрой в детстве!

К своим многочисленным титулам и званиям актера, кинорежиссера, продюсера, сценариста, общественного деятеля, лауреата премий «Оскар» и «Золотой глобус» он может добавить в свое резюме еще и «основатель start-up», который выиграл jackpot! Бренд текилы Casamigos он основал с двумя другими своими друзьями, Ренд Гербер (Rande Gerber) и Майк Мелдмен (Mike Meldman) в 2013 году.

Вся “троица” вместе: слева – Майк, справа – Ренд, в центре – Джордж

2. Цена вопроса: бренд Casamigos был продан компании Diageo за $1 млрд! При этом $700 млн Diageo платит сразу, а оставшиеся $300 млн по истечению следующих 10 лет, если объемы продаж этого бренда достигнут намеченных цифр в течении этого периода.

3. Предистория: бренд был запущен в 2013 году. Основатели:

– Джордж Клуни – в представлении не нуждается – главная действующая сила в продвижении бренда благодаря легко узнаваемой фамилии и внешности;

– Ренд Гербер – основатель компании очень известных ночных баров и ресторанов Gerber Group, импресарио, женатый на американской модели и актрисе Синдии Кроуфорд (Cindy Crawford);

– Майк Медлмен – основал известную фирму по строительству недвижимости Discovery Land Company, которая занимается возведением гольф клубов и курортов по всей Северной Америке (конкурент бизнесу Дональда Трампа).

Клуни с Гербером познакомились еще 30 лет назад, когда Джордж снимался в своем первом фильме в Нью-Йорке. Гербер тогда держал несколько баров в Нью-Йорке. Там они и встретились первый раз за рюмкой текилы. Клуни тогда прожил в городе Большого Яблока три месяца и буквально каждый вечер наведывался в один и тот же бар. Так они стали хорошими друзьями. Впоследствии Гербер и Клуни построили свои дома для отдыха (дачи) по соседству на мексиканском курорте Cabo San Lucas, расположенном на полуострове Baja California.

Название Casamigos сложилось из двух испанских слов: «casa» («дом») и «amigos» («друзья»), что вместе дает «дом друзей». Проводя вместе много времени на отдыхе в Мексике, живя по соседству и будучи оба большими любителями текилы, они совместно в течении нескольких лет перепробовали до 700-т различные брендов этого напитка, пытаясь найти такой, который бы нравился им больше всего. Этого им не удавалось. Тогда Клуни выступил с инициативой, «А не организовать ли свой собственный бренд текилы, которая была бы вкусной, мягкой и не вызывала бы во рту ощущения жжения, и имела бы понравившиеся нам вкусовые характеристики?» Также предполагалось, что новый бренд должен будет легко питься как сам по себе, так и со льдом, и он не должен будет вызывать на следующее утро никаких похмельных синдромов.

Примечание: все это происходило еще до знакомства Клуни с его будущей женой Амаль Аламуддин, британским юристом ливанского происхождения. Их свадьба состоялась в апреле 2014 года.

Амаль Аламуддин

Для осуществления этого плана они привлекли третьего человека в свою команду, Майка Мелдмена. Эта группа договорилась с винокуренным заводом в штате Jalisco в Мексике об изготовлении нового бренда текилы.

Организовывая новый бренд, не ставилась задача зарабатывать на этом не только большие деньги, а просто хоть какие-то. Все три основателя бренда очень обеспеченные и успешные люди в своих областях деятельности. Основной целью была возможность делать алкогольный напиток отличного качества для себя и своих друзей. Однако ситуация начала развиваться несколько иначе, чем изначально предполагалось. Присутствие имени Клуни в бренде способствовало тому, что текила Casamigos очень быстро стала популярной в артистической и кинематографической средах, среди людей бизнеса, в навороченных барах и ресторанах. Бренд начал завоевывать медали на престижных конкурсах, что еще больше укрепило его славу и узнаваемость.

– Производство: сейчас делается три вида Casamigos: Blanco, Reposado и Añejo. Объемы производства: 2014 год – 38 тыс 9-литровых ящиков (456 тыс бут.); 2015 – 80 тыс ящиков или 960 тыс бут; 2016 – 120 тыс ящиков или 1.44 млн бут и проектируемый объем 2017 – 175-200 тыс ящиков или 2.10-2.40 млн бутылок. Эта Текила делается на 100% из Blue Weber агавы, растущей на богатых глиняных почвах в прохладном климате мексиканского района Jalisco Highlands. Производство и выдержка напитка осуществляются в Мексике.

Сейчас бренд продается в 20 странах мира: Канаде, Великобритании, Австралии, Новой Зеландии, Гонконге, Испании, Италии и т.д. В Великобритании особенно тяжело продвигать текилу, поскольку в этой стране из крепкого алкоголя прежде всего пьют виски и водку. Текила для них некая заморская экзотика. Но бóльшая часть продаж приходится конечно на США и Мексику.

Сегодня стандартная бутылка Casamigos в американском ритейле стоит $45 – $55.

– Покупка: сам Клуни так прокомментировал приобретение его детища на миллиард: «Если бы меня спросили четыре года назад, что у нас будет компания стоимостью в $1 млрд, я бы этому не поверил. Это отражает веру Diageo в нашу компанию и нашу уверенность в Diageo.» Данный контракт сделал Клуни одним из самых успешных инвесторов-знаменитостей из ныне живущих.

– Мотивы Diageo: Diageo предполагает, что за следующие пять лет сумеет нарастить производство Casamigos до отметки в 1 млн ящиков и установить значимое свое присутствие в сегменте люксовых брендов текилы, где сейчас доминирует бренд Patron, принадлежащий Patrón Spirits Company. Перед покупкой компания Diageo заявила, что Casamigos является наиболее быстро растущим брендом текилы в суперпремиум категории в США.

– Деньги: по информации журнала Forbes, первоначальные инвестиции каждого из трех сооснователей проекта составили $600 тыс. (Суммарно – $1.8 млн.) Полученную за три полных года прибыль они реинвестировали снова в производство. Компания на сегодня не имеет долгов! После продажи бренда четырьмя годами позднее и выплате полной суммы через 10 лет в $1 млрд каждый получит по $333 млн. Прибыль – в 555 раз!! Но полную сумму они получат только через 10 лет. Пока что на троих будет разделено $700 млн или по 233 млн на каждого. После налогов останется примерно по $140 млн каждому из троих. Тоже отличное вложение денег!

Сам Клуни заявил, что наличные от сделки сейчас ему очень пригодятся в связи с рождением у него с Амаль близнецов. Кроме того, согласно договору купли-продаже, он и его напарники остаются вовлеченными в развитие этого бренда. «Мы никуда не уходим, мы остаемся частью Casamigos.»

– Сомнения экспертов: у аналитиков и экспертов алкогольного рынка пока еще остается много вопросов по поводу этой сделки. А не переплатил ли Diageo при покупке, учитывая небольшие пока объемы производства? По подсчетам журнала Forbes при цене на полке магазина одной бутылки в диапазоне $45 – $55 и при существующих объемах производства генерируется доход в рознице на уровне $70 млн в год. Но если из этой суммы вычесть наценку торговых сетей и процент дистрибуции с оптовиками (трехступенчатую систему продажи алкоголя в США пока еще никто не отменил), то чистая прибыль составит порядка $36 млн в год. При таких темпах Diageo потребуется 20 лет только для того, чтобы «отбить» первоначальные $700 млн. По данным Wall Street Journal если разделить всю стоимость сделки ($1 млрд) на весь объем производства за 10 следующих лет при условии, что в год будет производиться пусть 200 тыс ящиков (2.4 млн х 10 = 24 млн бут.), то получится, что Diageo заплатит за каждую бутылку Casamigos по $42. При этом на полке магазина такая бутылка стоит в среднем $50. Но эту бутылку надо еще произвести, доставить, продать, заплатить все налоги и акцизы и получить хоть какую-то прибыль…

Старший аналитик по алкогольным напиткам компании Euromonitor, Spiros Malandrakis, отмечает, что 9 из 10 производимых в мире бутылок текилы продается либо в США, либо в Мексике. Он считает, что реальный потенциал для роста лежит вне границ этих двух стран. «И хотя Джордж Клуни известен повсюду, но его потенциал как посла текилы в мире может оказаться недостаточным, чтобы обеспечить Diageo международный успех бренда. Имя знаменитости, связанное с продвижением бренда, хорошо работает на начальном этапе, но полагаться, что это имя будет постоянно обеспечивать стабильный рост в течении длительного периода несколько опрометчиво», -замечает Malandrakis.

В «текильном» портфеле Diageo уже есть с 2015 года один популярный и хорошо продаваемый бренд – Don Julio. В 2016 году продажи этого бренда выросли на 21% до отметки в 428 тыс 9-литровых ящиков. (У Casamigos в 2016 – 120 тыс.) На 2017 год предполагается рост еще на 16% до 496 тыс ящиков. (У Casamigos в 2017 – средняя цифра 185 тыс.) Продажи Don Julio в объемных показателях в 2.6-3.5 раза больше. Цена стандартной бутылки текилы Casamigos на полке магазина колеблется в пределах $45 – $55, в то время как бренд Don Julio стоит дороже в диапазоне $50 – $140 в зависимости от названия. Diageo в своих комментариях выражает уверенность, что сможет сбалансировать свои приоритеты между обоими брендами. Интересно, как?

Руководство Diageo настаивает, что они смогут поднять Casamigos на еще большую высоту, продавая текилу этого бренда вне пределов США. Исполнительный директор Diageo, Ivan Menezes, заявил по поводу этой сделки, что глобальный охват Diageo позволит компании сфокусироваться на элитном и суперпремиальном сегментах этой категории алкоголя и максимально использовать международный потенциал Casamigos.

Действительно, статистика говорит о том, что эти сегменты Текилы очень привлекательны для производителей и каждый хочет занять там свою нишу. Американский сегмент люксовой текилы (цена за бутылку выше $40) созрел для дальнейшей экспансии. В прошлом году он вырос на 11% до величины в 3.26 млн 9-л ящиков. Сегодня на его долю приходится 21% всей текильной категории. 10 лет назад эта цифра составляла 13%. Однако, всего на текилу сегодня приходится 7% всего американского рынка крепкого алкоголя. (Для сравнения – на водку приходится 34%.) Просто у Текилы сегодня очень высокие проценты роста, но надо помнить, что этот рост начался с очень низкого старта. В прошлом году согласно цифр IWSR объемы продаж всех брендов текилы в США выросли на 7.4% до величины в 16.3 млн ящиков, обогнав в темпах роста все другие виды крепкого алкоголя. Особенно сильный рост показали бренды текилы в категориях «high-end» (элитные) – 272% и «super-premium» (супер-премиум) 706%!

Вот как выглядит список пяти ведущих люксовых брендов на рынке США

Пять ведущих люксовых брендов на рынке США в тыс 9-л ящиков
Бренд	Импортер	2016	2017	Процентизменений
Patron	The Patron Spirits Co	2,321	2,400	+3.4%
Don Julio	Diageo North America	375	435	+16.0%
Herradura	Brown-Forman Beverages Worldwide	158	180	+13.9%
Casamigos	Diageo North America	100	175	+75.0%
Avion	Pernod Ricard USA	116	105	-9.0%
Всего для первых пяти:		3,070	3,295	+7.3%
Всего для люксовых брендов:		3,240	3,465	+6.9%
Для 2017 года взяты цифры планируемые Источник: IMPACT DATABANK  2017

А это уже графические и табличные данные Distilled Spirits Council of the USA, касающиеся объемов продаж в объемных и денежных показателях всей текилы в США по годам.

Те же эксперты приводят похожие примеры приобретения компаниями алкогольных брендов текилы в прошлом. Brown-Forman купила в 2006 году два бренда текилы Tequila Herradura и El Jimador за $876 млн, но тогда суммарно эти бренды продавались перед сделкой в объеме 1.8 млн ящиков в год! Относительно недавно в 2014 году Pernod Ricard приобрел контрольный пакет акций у Avion Tequila за $100 млн при объеме производства в 53 тыс ящиков. (Это более, чем в два раза меньше, чем производится Casamigos), но в 10 раз дешевле!

 

  В 2016 году всего в мире было произведено игристых вин, включая Шампанское, 24.1 млн гектолитров. 86% этого объема приходится на Европу. Однако все больше игристых вин производится в Новом Свете. За последние 7 лет производство там выросло на 30% в объемных показателях.

Из всего объема произведенного игристого вина в мире в 2016-м 83% белые вина, 15% розовые и 2% красные. В последние годы растет процент розовых, но медленно. Красные игристые вина производятся только в Италии.

На вина категории Brut приходится 81% игристых вин, demi-sec 14% и extra-brut 5%.

Если по странам мира, то производство игристых вин в объемных показателях в 2016 распределилось следующим образом:

– Италия – 22%

– Франция – 19%

– Германия – 15%

– Испания – 12%

– Россия – 10%

– США – 6%

– Австралия – 2%

– Украина – 2%

Наибольшая средняя цена экспортированной бутылки игристого вина во Франции –  €12.6, Италии – €2.8 и Испании – €1.8 Столь значительное превосходство Франции в этом показателе объясняется высокой стоимостью Шампанского – €18.2 в среднем за бутылку.

С точки зрения потребления игристых вин в объемных показателях в 2016-м первые три места пришлись на: Германию, Россию и США.

В стоимостном выражении по потреблению лидирует Великобритания.

Эталоном игристых вин остается Шампанское

Хотя на Шампань приходится только 0.4% мировых площадей виноградников (34.3 тыс га), здесь производится 13% всех игристых вин по объему и 40% по деньгам. В 2016 году Шампань экспортировала 149 млн бутылок или 48% всего производства Шампанского. Главные потребители Шампанского – Великобритания и Бельгия. В отчетном году Франция и Великобритания оставались двумя главными рынками для Шампанского. Топ-5 Шампанских домов в денежном выражении в 2016 – Dom Pérignon, Krug, Louis Roederer, Bollinger и Tattinger. Самые дорогие лоты Шампанских вин на аукционах в прошлом году были: Krug 1959 – €6 480 в ноябре месяце. Clos du Mesnil 1985 ушел за €1 740, Bollinger Vieilles Vignes Françaises 1990 за for €1 500, Bollinger Vieilles Vignes Françaises 1985 за €1 320, Dom Pérignon 1976 “Réserve de l’Abbaye” за €1 020.

Едва известное в прошлом веке итальянское Prosecco стало феноменально расти в последние 20 лет. Оно сейчас экспортируется во многие страны мира и стало “игристым бестселлером”. На него высокий спрос в США и Германии, но особенный ажиотаж – в Великобритании. В эту страну в денежном выражении Prosecco экспортируется больше, чем Шампанского, хотя оно в разы дешевле. По этой причине Италия занимает первое место в производстве и экспорте игристых вин в мире. К Prosecco стоит добавить Asti Spumante, Franciacorta и Lambrusco.

Prosecco DOC занимает примерно 20 тыс га и было произведено 241 млн бутылок. Prosecco DOCG – 6.6 тыс га – 72.3 млн бутылок. 65% произведенного суммарно Prosecco ушло на экспорт. Итальянское игристое Franciacorta более дорогое, чем Prosecco, поскольку объем производства его меньше и по правилам требуется минимум два года выдержки. По прогнозам на долю Prosecco к 2020 году будет приходиться 25% всех игристых вин мира.

Испанская Cava – тоже вино относительно молодое, ему всего 30 лет. В 1980-м Cava было экспортировано 10 млн бутылок. В 2014 – уже 155 млн. Общая площадь виноградников под Cava – 32 тыс га в основном сконцентрированных в («мятежной») Каталонии.

Игристые вина Великобритании: в 2015 году известный дом Шампанского Taittinger инвестировал £4 млн (около €5.5 млн) в винодельческое хозяйство в Кенте недалеко от Canterbury по будущему производству британских игристых вин. Первые вина предприятия ожидаются в 2022 году под именем Evremond. Основные объемы английских игристых вин производятся именно в Кенте. Местные виноградники получают преимущество за счет глобального потепления и смещения виноделия дальше на север. Пока под игристые вина в Британии занято 2 тыс га и объем производства составляет 3 млн бутылок. К 2023 ожидается рост объема производство до 6 млн бутылок.

Совсем скоро, 17-18 ноября в Гонконге состоится большой винный аукцион, который проводит аукционная компания Zachy’s Wine Auctions. Аукцион назван «Коллекция «Золотые ворота».

Предполагается, что в течении двух дней будет распродаваться вина из подвала одного владельца в количестве 7263 бутылок (1115 лотов). Предварительные оценки будущего аукциона лежат в рамках US$6 – $9 млн. Действительно, аукцион крупный, заметный, но в Гонконге таких проходит в последнее время довольно много. Почему же к этому приковано особое внимание?

Все дело в том, чьи вина будут выставлены на продажу? Эта винная коллекция принадлежит Эрику Гринбергу. Сам он проживает в северной части Сан-Франциско, поэтому и аукцион называется «Золотые Ворота».

Сначала стоит немного рассказать о самом Эрике.

Сейчас ему около 50-ти лет. Родился он в знаменитом Лас-Вегасе. Про таких как Эрик говорят, что это человек, сделавший сам себя (self-made man), добившегося всего своим собственным трудом. Он вовремя занялся интернетовским бизнесом, как раз в момент развития компаний «dot-coms» в 1990-х. Работая со многими из них в качестве консультанта, он помогал им создавать свои интернет-сайты.

Это было время, когда люди в компьютерной сфере богатели не по дням, а по часам. Гринберг не был исключением. В 1999 году в списке сорока самых богатых американцев в возрасте до сорока лет он оказался на 28-м месте с личным капиталом в $603 млн. К 2000–му году волна «dot-coms» пошла на спад. Это моментально отразилось и на Эрике. В аналогичном списке 2000 года он уже на 31-м месте и капитал его «похудел» более чем в три раза до $187.3 миллиона. Однако это совсем не мешало ему спокойно тратить $15000 на одну вечеринку. Или же широко отметить вместе со своими друзьями приход нового, третьего тысячелетия. Они арендовали культовый ресторан в Сан-Франциско и окончание XX века встретили распитием таких вин его начала, как Château Margaux 1900, Château Latour 1900 и магнум Château d’Yquem 1921. Быстро богатея, Эрик стал приобретать с такой же скоростью и редкие вина.

В результате к концу 1990-х у него в подвале хранилось уже порядка 65 тыс бутылок вина, из которых 11 тыс – это редкие и дорогие экземпляры. Это была одна из самых больших винных коллекций в США. Особая гордость – 50 бутылок французских вин лучших урожаев XIX века: Château Lafite Rothschild 1805, Château Latour 1874, 1870 and 1865 годов, Château Mouton-Rothschild 1870, и вина ХХ века – Château d’Yquem 1921, магнум Château Pétrus 1921 и бутылка Napoleon’s Cognac 1802 года с собственной печатью Императора. Особенно Эрик полюбил вина производителя Henri Jayer из Бургундии. «Он волшебник. Даже в плохие годы его вина исключительны. Волшебство состоит в том, как он делает эти вина, что они всегда особенные. Это все равно, как Монэ стал лучшим из импрессионистов», – как-то он заявил одному из корреспондентов. Для сбора всех этих «сокровищ» Эрик широко пользовался интернетом, в котором знает толк. Мировая «паутина» позволяла ему собирать информацию о редких винах, находить их, связываться с отдельными коллекционерами и дистрибьютерами. Но он не отказывался и от таких классических источников, как винные брокеры, аукционные дома и розничные торговцы. Он любил повторять: «Природа коллекционирования редкими винами определяется простым правилом, что существует ограниченное предложение и значительный спрос со стороны тех людей, которые хотят иметь эти вина. Поэтому действовать надо быстро». Большинство его приятелей полагали, что он собирает вина прежде всего для потребления, для получения от них удовольствия, а уже потом – для коммерции. Он сам подтверждал это мнение: «У меня всегда была страсть к тому, чтобы разделить бутылочку хорошего вина в кругу моих друзей за приятным разговором». Однако, постепенно удача отвернулась от Гринберга. Состояние его растаяло с такой же скоростью, как и создалось в свое время. В конечном итоге он потерял порядка 90% того, чем владел. Чтобы как-то поправить свои финансы, Эрик начал потихоньку распродавать свою коллекцию с помощью аукционов.

Так в 2010 году аукционная компания Acker Merrall & Condit провела крупнейший на то время аукцион в Гонконге, сразу же по завершению там выставки Vinexpo 2010. На нем было реализовано вин на US$19.5 млн. В каталоге было сказано, что 1820 лотов, в которые входило 19 тыс бутылок вина, поступили из одного «легендарного» подвала, который Acker назвал как «Имперский подвал». Имя собственика подвала официально не называлось, но циркулировали упорные слухи, которые никем не опровергались, что владельцем всех этих вин является американский коллекционер Эрик Гринберг (Eric Greenberg).

Вот фотография с того аукциона:

слева – Эрик Гринберг, в центре – Пол Понталье, генеральный менеджер Шато Марго (к сожалению, ныне покойный) и справа – Джон Капон, президент Дома Acker Merrall

А вот пятью годами раньше, в 2005 году, состоялся другой крупный аукцион вин того же Эрика Гринберга под названием «Человек с Золотым Подвалом» («The Man with the Golden Cellar») (неправда ли, есть какая-то перекличка в названии с нынешним?). Его проводила другая аукционная компания – Zachy’s Wine Auctions. Тогда было продано чуть меньше – 17 тыс бутылок вина. Но по прошествии нескольких лет оказалось, что среди проданных экземпляров было как минимум 24 признаных фальшивыми. Возможно их было и больше, но эти 24 попали в собрание известного американского коллекционера Била Кока. Они лежали у него в подвале несколько лет, пока как-то он не вызвал экспертов проверить его вина на аутентичность. Причем подозрения его пали на совсем другие вина. Но уже проверяя весь подвал, специалисты выявили эти 24 бутылки фейка.

Бил Кок начал тогда судиться в первую очередь с аукционной компанией Zachy’s, а потом уже с Гринбергом, от которого Zachy’s и получил эти бутылки.

В результате долгих судебных разбирательств, апелляций в суды более высокой юрисдикции, 11 апреля 2013 года 8 членов Федерального жюри в деле «William Koch против Eric Greenberg» в нью-йоркском окружном суде единогласно признали Эрика Гринберга совершившим умышленное и преднамеренное мошенничество, продав 24 бутылки (21 магнум и 3 стандартные) поддельных вин флоридскому миллионеру Билу Коку на винном аукционе, устроенном компанией Zachy’s в октябре 2005 года. Среди этих вин были: Château Latour 1864, магнумы хозяйства Chateau Petrus 1921, 1928 и 1950-х годов и магнумы Chateau Lafleur 1921, 1945, 1949 и 1950-го годов. И что важно, в приговоре было указано, что Гринберг заранее знал, что это поддельные бутылки с вином. Согласно решения жюри, Коку были возвращено $355 811, которые он потратил на приобретение этих бутылок, плюс $24 тыс за нарушение его прав и плюс $12 млн в целях наказания Гринберга за продажу подделок. Позднее эта сумма была уменьшена до $711 000.

Бил Кок на ступеньках здания суда со своим адвокатом. В руках у него знаменитый фейковый магнум Chateau Petrus 1921

А вот он с ним же на обложке журнала “Wine Spectator”

Аукционный дом Zachy’s отдельно уладил свои проблемы с Коком за нераскрытую сумму во вне судебного порядка.

И вот через 4 года после решения суда тот же аукционный дом Zachy’s опять выставляет на продажу часть коллекции того же Эрика Гринберга!! Вот этот факт и подогрел интерес к предстоящим торгам в Гонконге.

В каталоге, выпущенном Zachy’s для торгов, не скрывается, что поставщиком вин является Эрик Гринберг. Более того, там указывается, что «…владелец вин был привлечен к ответственности (в том числе за мошенничество) за продажу на аукционе в 2005 году некоторых бутылок вина, которые в последствии были признаны неаутентичными или негодными для продажи».

Известный в Калифорнии юрист, Don Cornwell из Лос-Анжелеса, ознакомившись с каталогом предстоящего аукциона, указывает, что «…за исключением заявления о том, что г-н Гринберг был признан виновным в мошенничестве, остальная часть напечатанной информации аукционного дома Zachy’s является существенно неточной и представляет собой ложную попытку свести к минимуму значение намеренного мошеннического поведения Гринберга. Хочется напомнить, что в решении суда такие слова, как «неаутентичные» и «негодные для продажи» не использовались. Там было сказано о совершении умышленного и преднамеренного мошенничества… Желание Гринберга побыстрее избавиться от своей коллекции вызвано его бракоразводным процессом и его предложение о продаже до этого было отвергнуто домом Christie’s.” (Дом Christie’s никак не прокомментировал это заявление Cornwell.)

Аукционный дом Zachy’s указывает на то, чтобы не повторились ошибки 12-летней давности, в этот раз выставляемые на торги бутылки были подвержены самой тщательной проверке самими сотрудниками Zachy’s и с привлечением постороннего известного независимого эксперта Michael Egan. Юрист Cornwell и на это имеет свое мнение: «Согласно оценкам известного специалиста по поддельным винам, Maureen Downey, для того, чтобы надлежащим образом оценить состояние этикетки, капсулы на пробке, саму пробку и стекло бутылки – необходимо не менее 30 минут на одну бутылку. 7263 бутылки, выставляемые на данный аукцион, потребуют 3631 часа или если работать по 10 часов в день семь дней в неделю – 363 дня или один год. Чего явно не было в данном случае.

Репутация дома Zachy’s уже подверглась неприятным испытаниям предыдущими продажами вин Гринберга. Zachy’s также оказался замешанным в продажах на миллионы долларов вин от Rudy Kurniawan, которые были реализованы через аукционы в Нью-Йорке, Лас Вегасе и Гонконге в период с 2008 по 2010 годы. В последнее время аукционный дом сделал очень много, чтобы вернуть к себе доверие и восстановить свою репутацию в мире винных коллекционеров. Организацию нынешнего аукциона коллекции Эрика Гринберга я рассматриваю только с позиций простой жадности.»

Осталось ждать недолго, чтобы увидеть чьи доводы оказались сильнее: аукционного дома Zachy’s, всячески подчеркивающего аутентичность выставляемых на продажу вин, или негативные комментарии Don Cornwell и некоторых других, которые в принципе утверждают, что мошенник – он и есть мошенник и иметь с ним дело не стоит.

Наконец разрешилась история с одной из бутылок поддельного виски.

Летом этого года 36-летний китайский турист, Zhang Wei из Пекина, очень успешный писатель в он-лайн, остановился в уютном швейцарском отеле Waldhaus Hotel Am See, что в St Moritz. Внутри отеля есть бар с очень символическим названием Devil’s Place (Дьявольское место).

Бар этот славится огромным подбором различных брендов шотландского виски (около 2500 видов), многим из которым под сто лет и больше. Основой этого бара стала большая коллекция отца нынешнего менеджера отеля Sandro Bernasconi. В этом собрании более 400-сот различных бутылок виски Macallan разных лет, а одним из самых редких и самым дорогим экземпляром в меню была бутылка Macallan 1878 года. Про эту бутылку говорили, что она последняя неоткрытая солодовая винтажная бутылка 1878 года виски в мире.

Знаменитая и скандальная бутылка

Видимо на этот раритет и повелся небедный китайский турист и решил попробовать его. Ему предложили один dram этого виски по цене 9 999 швейцарских франков (дело ведь происходило в Швейцарии), что составило £7 700 или $10 000.

Ничего не подозревающий китайский турист, сорящий деньгами и любящий дорогой виски

Примечание: на данном сайте так объясняется понятие dram:

исторически, dram – это древнегреческая монета драхма, служившая для измерения массы и равная 4.37 г. В разговорной английской речи слово «dram» буквально означает «немножко». Формально один dram для жидкостей – это 1/8 жидкостной унции или 3.6 мл. Это единица очень маленькая и равна примерно одному глотку пьющего алкоголь. Так обстоит дело в США. В Великобритании и Ирландии исторически алкоголь измерялся в единице gill, который в разных местах составлял 35.5, 28.4 и 23.7 мл. В 1970-х годах эти страны перешли на метрическую систему мер и весов и алкоголь, как и другие жидкости, стали измеряться в мл. В Ирландии стандартный dram остался объемом 35.5 мл (в 10 раз больше американского!), а вот в Великобритании этот же dram может быть 25 и 35 мл.

В целом, каждая европейская страна даже с продолжительной историей использования метрической системы имеет свои традиции сервировать крепкий алкоголь. В Германии стандартная порция виски составляет 40 мл, а во Франции – 30 мл. В связи с этим трудно точно определить объем одного dram, поскольку это очень зависит от того, где вы заказываете выпивку.

После этого отель Waldhaus Hotel Am See попал в заголовки новостных агентств. Это оказалась самая высокая цена, уплаченная когда-либо за одну порцию виски. Если исходить из объема одного dram в данной ситуации в 25 мл, то в стандартной бутылке таких порций 750:25=30, а вся бутылка будет стоить в этом случае $10 000 х 30 = $300 000! Этикетка на бутылке говорит о том, что напиток был изготовлен в 1878 году и после этого 27 лет выдерживался на вискикурне.

Но на этом пристрастное внимание к этому отелю не закончилось. Как только вместе с заголовками появились фотографии нашумевшей бутылки знатоки виски сразу несколько насторожились, а является ли данная бутылка аутентичной? Уж слишком хорошо выглядела этикетка для бутылки почти 140-летней давности. Да и пробка не смотрелась старой. Настораживала и надпись на этикетке: «Roderick Kemp, proprietor, Macallan and Talisker Distilleries Ltd». Roderick Kemp – это реальный человек, очень известная личность в шотландской индустрии дистилляции во второй половине 19-го века, и он действительно владел обоими производствами Macallan и Talisker, но что самое главное, никогда не владел ими одновременно! (Он в свое время продал свою часть в Talisker, чтобы купить Мacallan.) Да и не нашлось никаких следов того, что когда-то существовала компания Macallan and Talisker Distilleries Ltd. Таких упоминаний нет даже в архивах компании Diageo. Поднялся шум. Тогда менеджер отеля Sandro Bernasconi, понимая, что на кону стоит доброе имя и репутация его заведения, решил обратиться к экспертам, чтобы разобраться является ли данная бутылка настоящей или это достаточно хорошо исполненная подделка?

Несколько месяцев понадобилась специалистам компании Rare Whisky 101 (RW101) и лаборатории археологии Оксфордского университета, куда был отослан образец виски, чтобы определиться в том, что в бутылке была подделка.

David Robertson, сооснователь компании RW101. По иронии судьбы некоторое время он работал мастером дистилляция именно в Macallan

С помощью углеродного теста удалось определить год дистилляции напитка – он не старее 1970-го года! Окончательный вердикт: это «современная подделка» с вероятностью 95% она была создана между 1970-и 1972 годами. Первоначально полагали, что это солодовый виски, но позднее определили, что это смесь 60% солодового и 40% зернового виски.

Бутылка виски ценой $300 000 ничего не стоит как предмет коллекционирования! Тот случай, когда название бара «Дьявольское место» как раз к месту!

Высказываются предположения, что этот виски из партии подделок, которые были произведены в Италии в начале 2000-х. А предшествовало этому то, что с середины 1990-х все сильно изменилось на аукционном рынке редких брендов виски. Небольшие «ручейки» старых и редких бутылок превратились в полноводные «реки» и казалось никогда не закончится этот поток вдруг откуда-то взявшихся в таком количестве антикварных бутылок. Причем почти все из них были в отличном для своего возраста состоянии и попадали на рынок не по одиночке, а достаточно большими партиями, вплоть до четырех одинаковых бутылок сразу. Так начиналась мания на шотландский виски. Часть из этого количества прошло через аукционы, причем за очень кругленькие суммы, другие предлагались самим вискикурням для исследования своего собственного наследия! Многие были запросто нагло обмануты, другие просто хотели верить в то, что если на этикетке было факсимиле, то это гарантированный признак подлинности бутылки. Но постепенно начали слышаться сомневающиеся голоса архивистов вискикурен, некоторых ретейлеров и коллекционеров.

В начаде 2000-х сама компания Macallan купила около 100 бутылок своего виски на аукционе и у частых коллекционеров для пополнения своего старого библиотечного фонда. Однако последующие проверки показали, что все они были поддельными и сделанными после 1950-х годов.

Самое неприятное было то что, приобретя эти сто таких бутылок в период 2000-2002 годов и еще не зная, что большинство из них фейковые, сама компания Macallan перепродала часть из них через свой собственный он-лайн аукцион. Возможно именно таким образом она попала в коллекцию швейцарского отеля Waldhaus Hotel Am See в St Moritz.

Необходимо заметить, что Macallan – один из ведущих брендов на вторичном рынке редких брендов виски, на долю которого в денежном выражении приходится порядка 30% рынка! Вискикурня была основана в 1824 году. Принадлежит сегодня Edrington Group. Расположена в сердце Speyside. Это одна из первых вискикурен в Шотландии, получившая легальную лицензию. С тех пор была построена надежная репутация как одного из ведущих в мире производителей односолодового виски.

Менеджер отеля Bernasconi предполагает выставить в баре отеля открытую фальсифицированную бутылку виски Macallan на постоянное обозрение гостям отеля, как предупреждение им быть осторожными и всеми возможными способами избегать приобретение поделок.

Ну а теперь непременный счастливый финал. Менеджер отеля, получив информацию о том, что виски был поддельным, немедленно вылетел в Китай, где встретился со злополучным туристом и вручил ему чек на 9 999 швейцарских франков. Репутация дороже денег!

Счастливый конец: деньги вернулись к своему владельцу! Sandro Bernasconi выполнил свою миссию.

Выводы:

– китайский турист Zhang Wei – жертва мошенников;

– отель Waldhaus Hotel Am See такая же жертва;

– производитель Macallan – и жертва и в определенной мере пособник. Столкнувшись еще 15 лет назад с большим количеством подделок собственной продукции, компания должна была проинформировать всех известных держателей по крайней мере очень старых и дорогих бутылок Macallan о возможных рисках. Коллекционеры хорошо знают друг друга и найти всех обладателей редких бутылок не сложно.

– аукционные дома – с ними была ситуация очень запутанная. Да, в последнее время они стали более тщательно отбирать лоты для своих торгов, но 15 лет назад этого точно не было и через аукционы прошло немало подделок разной алкогольной продукции. Но в области дорогих и редких вин нашелся американский коллекционер Бил Кок, который повел бескомпромиссную борьбу с фальсификатом на аукционах и добился своего. В области виски пока такого «бойца» не видно.

– коллекционеры – здесь повторяется та же история, что и с бутылками фальсифицированного вина. Даже когда их обладатель практически уверен, что у него в коллекции подделка, он не спешит афишировать это, а старается продать подозрительную бутылку или просто забыть о ней: коллекционирование – это риск и иногда случаются «обломы»!-

– если довольно часто подделывают редкие и старые и не очень бутылки вина, почему это не может происходить с виски? Отдельные редкие экземпляры этого алкогольного напитка по своим ценам не уступают стоимости Domaine de la Romanee-Conti. И на аукционах спрос на них ажиотажный. Более того, виски хранится намного лучше, чем вино в силу высокого содержания алкоголя. Приобретя бутылку очень старого вина, есть всегда довольно большой риск, открыв ее, наткнуться на уксус. С виски это маловероятно.