Я уже писал в своем блоге о ежегодном соревновании на лучший рассказ, связанный с темой вина Wine Writing Competition (WWC), которое ежегодно устраивается на сайте британского винного эксперта Дженсис Робинсон.
Недавно были подведены итоги текущего года. Победителем был признан материал Joanne Gibson «Дядя Дитер».
А вот второе место по результатам голосования читателей сайта получил рассказ «Anna Malgam» автора Paul Shanley.
Немного об авторе и его произведении: Paul Shanley (Пол Шэнли) писатель и бывший совладелец (2013-2018) винного магазина «Prohibition Wines» («Запретные вина»), расположенного в пригороде Лондона. Как он сам написал, предваряя свой рассказ: «Во время дегустаций я люблю глотать вина, а не сплевывать их в ведро».
Образ, выведенный в рассказе, не реальный посетитель магазина, а некоторый выдуманный, собирательный персонаж, возможно идеальный покупатель и друг с точки зрения автора – Анна Мальгам (Anna Malgam).
«Мой новый винный магазин был открыт за месяц до того, как она впервые вошла в него. Я пару раз видел, как она всматривалась сквозь витрину внутрь, избегая моего взгляда, но не решалась зайти.
Наконец войдя, она сразу направилась прямо к центральной витрине, двигаясь по часовой стрелке от полки к полке, как все это делают. Сосредоточенная, она мельком взглянула, прежде чем взять в руки бутылку вина Picpoul (белое вино из одноименного сорта винограда, производимое в долине Роны, во французском Лангедоке и в испанской Каталонии. Характеризуется яркими, освежающими цитрусовыми ароматами и минеральными нотками во вкусе). Я спросил, нужна ли ей помощь. Я почти чувствовал жар ее лица, когда она опустила глаза и пробормотала «только это, спасибо», заплатила и поспешно ушла.
~
В следующую пятницу она вернулась за новым Picpoul.
— Значит, вам понравилось?
Еще один румянец появился на ее лице, но на этот раз он был менее ярким (прованским – Provence), чем сочно розовым (Rosado) в прошлый раз. (Автор пытается для описания своего персонажа использовать винные термины!)
— Я действительно ничего не знаю о вине, — сказала она. А потом ушла.
~
На следующую пятницу были праздничные выходные. Она опять была в магазине. Я спросил, могу ли я помочь. Лед в наших отношениях слегка подтаял. Она хотела еще один Picpoul, но, может быть, еще что-нибудь на воскресенье?
— Вам это может понравиться, — сказал я. Северо-запад Испании.
— Как вы это произносите?
— Rias Baixas, — сказал я, стараясь как можно точнее подражать говору Шона О’Коннери. Клянусь, она улыбнулась. Лед еще немного растаял.
~
Через неделю она вернулась. На этот раз была более уверенной. Может ли она попробовать еще один испанский белый сорт? Она поискала в Google информацию о Риохе и была в замешательстве: разве Риоха не красное вино?
— Что это за бутылка? Красивая этикетка.
— Finca Allende. Оно великолепно, но стоит в два раза дороже.
— Сегодня день зарплаты, я возьму его.
~
Через две недели она была опять в магазине. Может ли она попасть в список рассылки вин клиентам?
— Как вас зовут?
— Мальгам. Анна Мальгам.
— Необычное имя, — сказал я. Вы написали в форме: «А. Мальгам»
— На самом деле меня не существует, — сказала она. Я представляю собой смесь («амальгаму» – сплав различных материалов) некоторых ваших клиентов, тех, кто думает, что ничего не знает о вине, но хочет узнать больше.
— Они мои любимые посетители, — сказал я. Это делает вас моим желанным винным персонажем.
— Я знаю. Я говорила вам, что я не настоящая. Хотя разрушение четвертой стены, вероятно, также нарушает правила поведения.
(Когда видео спектакли, телешоу или фильмы ломают «четвертую стену», они признают существование живой аудитории и обращаются к ней напрямую. Когда они это делают, вымышленный мир уступает место буквальной реальности: актеры начинают играть спектакль для живой публики или камеры.)
А затем она покосилась в сторону, в стиле Флибэга. (Fleabag – «Дрянь», британский комедийно-драматический телесериал на канале BBC.)
— Тогда лучше вернитесь к нашей истории, пока мы в реальном мире, — сказал я. — Что вы ищете сегодня?
— Что-то большое, — ответила она.
~
Анна вошла в магазин в следующую пятницу. Она читала о сульфитах в винах. На обратной стороне бутылки, купленной на прошлой неделе, было написано: «Содержит сульфиты». На следующее утро после потребления вина у нее сильно болела голова, и она задавалась вопросом, были ли они причиной.
— Вы пили вино с другом? – спросил я.
— Нет, я выпила его с блюдом, приправленным соусом карри.
— Вы в одиночку выпили целую бутылку Шатонеф-дю-Пап?
— О, да.
— Я не думаю, что причиной головной боли были сульфиты, Анна.
Я рассказал ей о степени крепости различных вин. А затем мы поговорили о том, какие вина лучше сочетать с карри в будущем.
~
На следующей неделе Анна была занята. После случая с Шатонеф-дю-Пап ей хотелось более легкого красного. В свой первый семестр в Бристоле она попробовала Божоле и с тех пор его не пила.
— Это было где-то в ноябре, не так ли? – спросил я.
— Ага.
— Третья неделя?
— Возможно.
— Нуво, – разочарованно заметил я. — Не заставляйте меня начинать рассказывать про это вино. Давайте попробуем что-нибудь посерьезнее. Как насчет этого?
— Почему там написано «Ветряная мельница»?
Мы болтали о Moulin-a-Vent и других крю района Божоле.
(Moulin-a-Vent – аппелясьон в районе Божоле. Свое название он получил благодаря известной ветряной мельнице, расположенной на холме рядом с виноградниками.)
~
Через неделю Анна пришла с виноватым видом. Она сказала, что «изменила» мне, и цвет ее лица опять вернулся к розовому. В ресторане она попробовала бутылку «Dog Point» (вино из района Marlborough в Новой Зеландии) и хотела привезти такую же ее родителям в Йоркшир. Но у нас закончились запасы этого вина.
— Вы начали искать это вино где-то еще, не так ли?
— Это так. Я купила его в интернете. Оно выглядело по-другому, и когда я попробовала, оно оказалось не совсем то, что я хотела.
— А что именно?
— На вкус оно стало даже немного богаче и несколько необычнее. И той травянистости, которая мне нравится, там не было.
— А на этикетке был номер? Двузначное число?
— Дааа…
— Это было вино Dog Point Section 94. Оно совсем другое.
— А что в нем особенного?
— Оно ферментируется в бочке. И в данном случае используются местные натуральные дрожжи.
— Черт, я отправила его обратно и попросила прислать замену. Но тогда и это новое вино тоже будет таким же.
Мы поговорили о дрожжах и различных методах ферментации.
~
На следующей неделе она пришла в понедельник, выглядя очень растерянной.
— Помните тот Dog Point, о котором я говорила в прошлый раз, что это вино было не то, что я ожидала?
— Ага
— Я уверена, что и мое новое вино тоже неправильное. Я предварительно погуглила, прочитала его описание, но не смогла ощутить ничего из того, что там было описано.
— А какой у него был вкус?
— Кукурузных хлопьев.
— У него был вкус кукурузных хлопьев?
— Его аромат и вкус напоминали коробку с кукурузными хлопьями. Как-будто ее оставили под дождем.
— Мокрый картон?
— Да.
Мы поговорили о TCA (2,4,6-трихлороанизол. Именно это вещество и придаёт вину плесневелый, затхлый вкус и аромат). И поскольку ей было интересно, мы также пообщались о редуктивных и окислительных процессах в вине и о Бретте (микроорганизмы, вызывающие порчу вина, неприятный привкус в нем).
~
В следующую пятницу она пришла с коробкой суши, купленной по дороге домой.
— Я думаю, что мне следует запивать эту еду каким-то японским напитком, например, сакэ, но я хотела бы попробовать с вином. Ну, знаете, сделанным из винограда.
— Вы когда-нибудь пробовали Шерри? – спросил я.
Мы полчаса обсуждали методы производства вина шерри (херес), его биологическое и окислительное старение и то, что мой любимый производитель шерри норвежец. (Речь идет о виноделе Jan Pettersen.) Она ушла с тремя бутылками.
~
В следующие полгода Анна перепробовала мои «Aglianicos» (сорт черного винограда из Южной Италии) и «Зинфандель». Она покупала вино в полубутылках, магнумах и bag-in-box. Она пробовала вино, подвергнутое углекислой мацерации, нефильтрованное вино и вино с пивной крышечкой. Она сравнила тасманское и орегонское Шардоне, Таннат из Уругвая и французского района Кагор, а также Пино из калифорнийской Санта-Барбары с Пино из Rully в Кот-Шалонез в Бургундии.
~
Ближе к концу ноября в одну из сред в мой обеденный перерыв пришла Анна.
— У тебя выходной на этой неделе? – спросил я.
— Между контрактами. Я закончила один в прошлую пятницу, поэтому решила купить шампанское Charles Heidsieck. Поищу что-нибудь еще на Новый год.
— Действительно? – я пытался поддержать разговор.
— Да.
— Хммм, — был мой ответ.
Она купила в моем магазине Idaho Chardonnay, странно посмотрела на меня и ушла.
~
Анна вернулась через два дня.
— Что ты мне сегодня порекомендуешь? – спросила она.
— Как насчет временной работы? Мне нужна помощь на Рождество, – я сменил тему наших обычных разговоров.
— Но я ничего не смыслю в вине.
— Как по-другому зовут Tinta Roriz? – спросил я.
— Темпранильо. Я уже должна это знать. Я купила здесь уже достаточно твоих португальских и испанских вин.
— Какой единственный AOC в Бургундии производит Совиньон Блан? – продолжил я.
— Saint-Bris. Ты продал мне бутылку этого вина в июне.
— Сколько сортов винограда разрешено при производстве шампанского? – не унимался я.
— Хороший тест. Их семь. Я прочитала это в том экземпляре журнала «Декантер», который ты мне одолжил.
— Ты уверена, что ничего не смыслишь в вине?» – не успокаивался я.
— Интересный вопрос. В какое время ты хочешь, чтобы я пришла в понедельник?
~
Анна работала уже две недели в магазине, когда в его окне появилось лицо какого-то человека. Анна посмотрела в его сторону, но он уже исчез. На следующий день будущий покупатель вернулся.
— Вам нужна помощь с чем-нибудь? – спросила она.
— Можете ли вы порекомендовать мне бутылку вина? – спросил он. Я действительно ничего не понимаю в нем.”
mbabinskiy@gmail.com